Жаркая лицензия Жарчи

Инцидент с отказом от разработки золоторудного месторождения на реке Жарча стал единственным в обозримой истории Забайкальского края, когда только после торгов выяснилось, что выполнить одно из главных её условий невозможно - близ посёлка Вершино-Дарасунский Тунгокоченского района нет альтернативных водохранилищу источников водоснабжения. Победитель, компания экс-главы администрации Читы Владимира Забелина «Нергеопром», от лицензии отказалась. Но для того, чтобы аукцион не прошёл повторно и его победитель не начал работы в ущерб посёлку, нужно исключить лицензию на месторождение из общего реестра.

- Когда ваша компания собиралась участвовать в аукционе, вы примерно представляли, что это за месторождение, и какие проблемы могут возникнуть?

- Наше предприятие заходило в аукцион второй раз. Он был объявлен в начале 2017 года. В первый раз то ли в апреле, то ли в мае его выиграла компания «Южуралзолото». Они не стали выкупать лицензию и отказались от неё. Такое часто бывает на аукционах, когда стоимость грамма золота получается завышенной. Торгуются-торгуются, а потом пересчитывают, что вроде бы как это и не нужно.

На реке Жарча мы работаем порядка 7 лет. В Тунгокоченском районе присутствуем на двух реках: Жарче и Дарасуне. До нас на Жарче работали «Север», «Десна» и ряд других компаний.

Мы [на месторождение] зашли не в первый раз . Россыпь является техногенной, она уже отрабатывалась кем-то 3 или 4 раза. Мы просто находим золото где-то в бортах либо [берём] потерянное золото.

- Прибыльное это дело?

- Это нивелирует [затраты], это абсолютно на грани. Ты в любой момент можешь пролететь, это высокорискованный бизнес. Банки его тоже относят к высокорискованному и кредиты выдают с неохотой. Любое предприятие в любой момент может пролететь.

Если государство объявляет какой-то участок на продажу, то, наверное, каждое предприятие уверено в том, что вопрос взвесили до торгов.

- То есть это такой кредит доверия?

- Да. Первый раз в аукционе [на право работать на Жарче] участвовали восемь, а во втором уже порядка пяти компаний. Мы победили. Одним из условий лицензионного соглашения было то, что мы обязаны обеспечить посёлок [Вершино-Дарасунский] альтернативными источниками водоснабжения. Государство предлагает нам недра и обеспечение посёлка альтернативными источниками водоснабжения - соответственно, там где-то должна быть вода, и предполагается, что мы можем ею обеспечить.

После этого мы заключили договор с «Читагеомониторингом», эта компания курирует всю воду в Забайкальском крае. Мы заключили договор, по которому они подготовили нам проект. В результате мы вместе с ними выяснили, что, кроме жарчинского водохранилища, там воды нет. Шахты под посёлком, которые разрабатываются уже более 100 лет, настолько обесточили ручьи, что, сколько ни бури, воды не будет.

- Чего вам стоила разработка проекта?

- Потратили порядка 200 тысяч рублей и заключили ещё один договор на 60 тысяч рублей. То есть около 300 тысяч с «Читагеомониторингом» мы потратили на это изучение.

- Эти деньги вам кто-нибудь вернёт?

- Я в этом сомневаюсь. При этом в сложившейся ситуации я абсолютно согласен с жителями Вершино-Дарасунского: вы всю жизнь брали воду с одного источника, вам не предоставили никакой альтернативы и собираются разрабатывать месторождение. Не каждый разбирается в том, что месторождение можно отрабатывать с минимальными потерями для экологии, и это может значительно ухудшить жизнь людей.

При отработке месторождения мы однозначно используем воду: забираем её, организуем закрытую систему использования - у нас есть отстойники - а через несколько лет эту воду сбрасываем. Но есть дренаж. Чтобы ты ни делал, вода у нас мутная, когда работаем. Так или иначе, ухудшение качества воды - пусть незначительное - было бы. С жителями я абсолютно согласен в том, что, если сейчас они пьют хорошую воду, зачем там надо разрабатывать месторождение, если альтернативных источников нет.

- Были подобные ситуации в вашей практике?

- Такого никогда не было. Я впервые за 10 лет работы в горнорудной промышленности столкнулся с таким. Подобной практики у нас в Забайкальском крае не существует; мы смотрели и судебную практику, и практику с «Роснедрами», и с «Читанедрами». С кем бы мы ни советовались: выход один - заходить и работать. Нам отвечают: «Ищите источник водоснабжения. Решайте вопросы сами».

- Вы уже отказались от лицензии?

- Да. Но на сегодняшний день лицензия действующая. То есть в любой момент её могут выставить на аукцион, кто-то выиграет, зайдёт и будет работать. На сегодняшний день ограничений по лицензии нет.

- Когда могут объявить новые торги?

- Когда угодно: через три месяца или полгода. Мы написали письмо в департамент по недропользованию по Сибирскому округу в Красноярск. В настоящий момент право по лицензии на пользование недрами по Жарчинскому месторождению для разведки и добычи золота не ограничено.

У нас 2018 и 2019 годы будут полноводными. Мы однажды проходили наводнение на реке Жарча, когда у нас смыло всё. Это было 3 года назад. Помните, когда люди в посёлке Вершино-Дарасунский остались отрезанными от остальной земли? Это прогнозируется на 2018-2019 годы, там однозначно всё смоет. Рисковать и допускать туда какую-то организацию не имеет смысла, это очень опасно.

Мы провели несколько встреч с главой администрации посёлка Вершино-Дарасунский и главой Тунгокоченского района, они обеспокоены этим вопросом. Я рассчитываю только на их помощь. Мы работу по аннулированию лицензии уже начали. Будем пытаться исключить [территорию] из объектов лицензирования. Нужно, чтобы на ней поставили крест, забыли про то золото, которое там есть, и больше никогда туда никакую компанию не допускали.

Мы будем судиться с «Центрсибнедрами» из-за того, что эту лицензию выставили на аукцион, готовим исковое заявление.