Отличный город для возвращения – итоги года от «Чита.Ру»

Константин Ильковский в начале 2016 года лишился должности губернатора Забайкальского края. С одной стороны – по делу, с другой – совершенно не понятно, с какой стати. История про срыв программы по переселению из ветхого и аварийного жилья, судя по всему, притянута за уши – у второго губернатора региона было гораздо больше кричащих проблем, и причину явно придумали в последний момент, как говорится, «на отвали». Отставку эту можно назвать событием не только года, но и последних 5-10 лет, как отличную демонстрацию того, как Кремль относится к регионам и как выстраивает региональную политику. На то же самое «отвали» - есть и пусть с ними.

До сих пор никому не известно, за какие заслуги Ильковский занял должность врио губернатора в 2013 году – оснований для назначения было ещё меньше, чем для отставки посреди первого губернаторского срока. Федерацию явно не заботит тема подготовки преемников для действующих глав регионов. Действует или система «эффективных менеджеров», которым без разницы, где работать, или не действует никакой системы. Ключевые для регионов решения принимаются по непонятным основаниям то ли в последний момент от безысходности, то ли через не имеющих отношения к региону лоббистов. В регионе преемников готовить тоже не принято, и тоже не понятно, почему – то ли действующие губернаторы боятся конкуренции, то ли им некогда, то ли горестно думать о том, что будет с ними после окончания полномочий. Ильковский, вероятно, просто не успел.

Может, для других регионов такая система «случайных» губернаторов и может быть действенной, но в Забайкальском крае уважаемым, избираемым без помазания статусом врио и, что самое главное, эффективным с точки зрения среднесрочной перспективы, может быть только местный управленец. Человек, который состоялся в этом регионе, любит и знает этот регион, намерен продолжать работать в этом регионе и после отставки. С учётом стремительно меняющейся обстановки в регионе, стране и мире, этому несуществующему забайкальцу неплохо бы получить хорошее образование, иметь опыт работы в реальном секторе и походов по московским кабинетам. Почему я как попугай говорю о том, что это должен быть «местный» человек? Потому что Забайкальский край – не та точка планеты, которая может быть интересна человеку со стороны после завершения срока его полномочий. Почему он должен быть избираемым без благословения Владимира Путина и зачем ему быть связанным с реальным сектором? Да потому что ситуация в регионе такова, что привычка выхватывать руководителей из действующей номенклатуры приводит к тому, что ключевые проблемы никак не исчезают, а практика работы становится памятником, которому едва ли не молятся. Кластеры рисуют при Гениатулине, потом при Ильковском, теперь при Ждановой. Программа развития Забайкальского края была при Гениатулине, потом при Ильковском, теперь при Ждановой. Вне зависимости от того, кто работает губернатором, все они ездят по районам в избирательные кампании, а потом в этих районах ничего не меняется. Все рисуют новую структуру правительства, прекрасно зная, что следующий глава региона всё переделает под себя. Все делают своими ключевыми замами старых знакомых, с которыми максимально удобно работать и чёрт с ней, с компетентностью.

У региона нет никакой перспективы прежде всего потому, что перспектива – это прежде всего люди, если говорить о губернаторе – политики. У нас никакая перспектива не прорабатывается, вся наша перспектива в последние лет 10 – это Николай Владимирович Мерзликин, которому работать губернатором вряд ли хочется, и какая-нибудь тёмная лошадка, которая в любой момент может выскочить совершенно не понятно откуда. Да, отлично, что в Москве затвердили предложенный Натальей Ждановой план развития региона то ли до 2020 года, то ли до 2030 года, но вы вообще давно смотрели за границы Российской Федерации? Мы же ведь даже на уровне страны не можем ничего предсказать на год или два вперёд, о какой такой стратегии «Двадцать-тридцать» мы говорим? Кто будет реализовывать её, эту стратегию? Кто будет руководить регионом через пять лет? А через 10? Что вы сделали для того, чтобы подарить жителям региона хотя бы толику той уверенности в будущем, которая была у них лет 30-40 назад? Да даже лет 10-15 назад? Назначили губернатором не понятно с чего Ильковского, а потом почему-то Жданову?

Назначение Натальи Ждановой на должность врио губернатора Забайкальского края после отставки Константина Ильковского кажется противоположностью modus operandi федеральной власти в вопросах кадровой политики в регионах. У Владимира Путина сформировалась привычка назначать на освобождённые губернаторами места своих людей или тех, кого в субъектах не знают. Так было с бизнесменом и депутатом Госдумы Ильковским после драматической отставки Равиля Гениатулина. Почему эта привычка сложилась - от отсутствия полной картины того, что происходит здесь или неуверенности в представленных политических силах, или же этот ход позволяет в короткие сроки подключить ручное управление в субъекте? Можно долго пытаться понять логику, но куда важнее последствия. Довольно творческий подход Константина Ильковского к управлению регионом доказал, что назначение на даёт никаких гарантий ни региону, ни самому президенту. После ненадолго прервавшейся тенденции прихода к власти региональных функционеров и достаточно доказательного примера неспособности находящихся вне системы региональной политики управлять проблемным субъектом, назначение и затем выборы Ждановой - это одолжение всем забайкальцам. Такой политик - это перемычка, позволяющая ввести пресловутое ручное управление. Если прибавить к этому то, что Наталья Жданова была спикером законодательного собрания, прорисовывается очевидная вертикаль. Почему это не плохо, несмотря на то, что в целом относительная несамостоятельность глав регионов и ангажированность парламентариев доказывает централизацию власти в стране? Потому что сегодня взят курс на жёсткую денежно-кредитную политику и уход от структурного кризиса в экономике. То есть от издержек. И от этих издержек у Ждановой получается избавляться. Для экономики Забайкальского края, до которой никому ещё три года назад не было дела, это существенный толчок. Наталья Жданова и её команда сегодня одновременно являются реформаторами региональной политики от лица федеральной власти и теми, кто учится продвигать ещё при Ильковском озвученные интересы региона дальше соглашений. Но внимание федерации - это также не гарантия успешного развития региона. Во всяком случае, социальная сфера ещё нескоро почувствует на себе положительный эффект, при том, что власти сегодня очень затруднительно дают обратную реакцию на локальные проблемы. Пикеты и митинги стали лучшей возможностью добиться реакции или хотя бы ответа. Но это временное положение дел, которое разрешается планированием годового бюджета. При всех долгоиграющих планах новый губернатор не кажется кем-то вроде Гениатулина - вряд ли срок её полномочий перевалит за 10 лет.

Наталья Жданова управляет регионом около года, она не самый однозначный политик, но при этом мало интересный как отдельная единица. Она позволяет себе ссылаться на ошибки прошлой власти (будучи в её контексте), перекроила схему взаимодействия со СМИ, ввела жёсткое планирование, но в её действиях нет ничего, к чему регион не готов. Никакого творчества. Как бы там ни было, статус первой женщины-губернатора в Сибири - это достаточное основание для того, чтобы говорить, что региональная политика начинает меняться, но не обновляться. И в этой кулуарности, возможно, заключается главная ошибка чиновников.

В 2016 году мэрия Читы откатилась на 3 года назад в своём развитии – открытый бизнесмен-новатор Владимир Забелин покинул пост руководителя администрации сразу после ухода Константина Ильковского, а его место занял воспитанник Анатолия Михалёва Олег Кузнецов.

За 2,5 года своей работы Забелин успел здорово растрясти заросшую паутиной и засыпанную пылью от пребывания в статичном положении последние 13 лет городскую администрацию. Изменения в мэрии с её устаревшими подходами к работе назревали уже давно, считал Забелин, без какой-либо скромности говоря про дублирующиеся функции у разных постов. Активно начал трясти структуру, собирая смежные управления в одном здании для удобства горожан.

Ещё один блок работы сити-менеджера – это муниципальное жильё, которое годами не проходило инвентаризации. Во время устроенной им проверки администрация Читы из 12 тысяч муниципальных квартир в городе выявила 2,5 тысячи, где проживают незаконно либо имеется большая задолженность по оплате коммунальных услуг. Всё это жильё можно было заселить врачами, учителями, или на худой конец сдавать и получать дополнительную прибыль в бюджет. Забелин пытался их выселить.

Здорово он насолил и одному из самых влиятельных в городе чиновников в сфере строительства – главному архитектору города Александру Михайлову. Сити-менеджер изъял в комитете архитектуры документы за 3 года и передал в СКР. Не припомню у нас в регионе ранее, чтобы один чиновник так открыто сдавал другого. Обычно с предшественниками обходятся мягче.

Это только основное. Был ещё ледовый городок, проект которого впервые разработали сами читинцы. Было отклонение проекта площади Ленина из-за того, что не учитывалось мнение горожан при его разработке. Сити-менеджер предлагал вообще открыть площадь для проезда. Была идея рассмотреть проект надземного метро.

Характерной чертой Забелина за 2,5 года его работы стали не только и не столько новаторские идеи в работе и агрессивность в их реализации, сколько открытость для общественности и представляющих её СМИ, что для забайкальской власти в принципе нонсенс. Только ИА «Чита.Ру» руководитель администрации за 2,5 года дал два интервью – мне и Юле Скорняковой, однажды встал «Гостем портала», ответив на 95 (!) вопросов пользователей. А самое главное – был в любое время дня и ночи на связи для СМИ, спокойно раздавая всем свой номер мобильного.

После прихода Олега Кузнецова к власти в городе мэрия снова притихла, постепенно уходя в привычное состояние анабиоза: изменения структуры администрации заморожены на переходной стадии реформы Забелина, идея не огораживать ледовые фигуры на площади забыта, история вокруг главного архитектора замята, затихла революция в области муниципального жилья. Ну и разумеется, стена михалёвских времён между СМИ и мэрией снова выросла на прежнем месте – Олег Кузнецов отказался давать свой сотовый, объяснив это желанием журналистов «Чита.Ру» звонить ему по ночам. Заменить подобное взаимодействие предложил только с помощью пресс-службы. При этом в поиске в разделе интервью в агрегаторе «Яндекс. Новости» по имени и фамилии нового сити-менеджера находятся лишь два материала – от 2009-го и 2013 годов. Зато сон руководителя администрации снова стал чутким и спокойным, видимо, именно таким он должен быть у мэра одного из самых проблемных городов Сибири.

Город Чита прибывает в том состоянии, при котором отсюда многим хочется сбежать, не из-за нехватки финансирования, не из-за неудачного месторасположения, не из-за климата или криминогенной обстановки. Нет. Большинство регионов и городов в стране с дефицитными бюджетами, многие города расположены далеко от ключевых центров влияния в стране, так как их можно пересчитать по пальцам одной руки, да и климат у нас ещё не такой суровый, чем дальше на севере. В большей степени всему виной неготовность и нежелание что-то менять в управлении городом – в подходах, в структуре, в кадрах. То, что это можно делать, мы теперь знаем досконально. Сможем ли сподвигнуть на это власть – пока, к сожалению, вряд ли, так как для этого нужно изменить подход к власти и у населения, а это вопрос даже не конкретных читинцев, а всех россиян. Нужно требовать – от исполнительной власти, от законодательной, обращаться в контролирующие органы, выходить, в конце концов, на митинги и пикеты по конкретным проблемам, привлекая к ним внимание. Пока мы к этому не готовы, а без этого вряд ли удастся принудить к изменениям городскую или уж тем более федеральную власть.

И я считаю, что это событие для города. Потому что Чита - отличный город для возвращения. Гораздо лучший, чем для отъезда. Тут вкусная вода, вежливые водители и настоящая жизнь. А аргументы «некуда пойти», на мой взгляд, по-прежнему следует читать как «я не умею организовать себе досуг». Ну, да, с городской властью много лет что-то идёт не так, да и на дорогах гололедица, но «всё равно я люблю этот город, это мой город, это очень хороший город».

На теме миграции из региона привычно паразитируют политики, которые никак не могут избраться, а также пользователи, недовольные своей жизнью, но не способные её поменять - организовать переезд ещё сложнее, чем досуг. В основном, у них ники «тоже скоро уеду», «переезжаю в краснодар». Иногда люди, никак не могущие решиться на переезд, очень хотят уехать от себя, но не могут. На самом деле, не только Варданян не один - я знаю других славных людей, вернувшихся в Читу после университетов, работы в Питере, стажировки в Швеции. Ещё больше тех, кто всё любит тут и вообще никуда не уезжает.

Всегда в таких случаях, как с Варданянами, на родине людей ждут не только радостные сограждане в полных концертных залах, но и злые выкрики, что кому они там в Москве нужны. И я всегда думаю, что если выключить злость, то они - действительно - нужны нам здесь больше, чем им - там.

Спасибо, Григор. Привет!

Фотографии мальчиков и девочек, нуждающихся в срочной операции или дорогом лечении, появляются в соцсетях и лентах новостей регулярно. У всех разные страшные диагнозы — некоторые из них серьёзно осложняют жизнь без лечения. Многие - смертельный приговор, если только врач в какой-нибудь далёкой клинике не согласится прооперировать ребёнка. Тогда появится призрачный шанс на улучшение, долгую жизнь. Но нужны деньги — неподъёмные для родителей - сотни тысяч или миллионы рублей. Волонтёры, родственники, СМИ, простые забайкальцы иногда месяцами собирают рубль за рублём, теряя важное для лечения время.

Мы видим таких детей, жертвуем деньги и, чаще всего, тут же забываем имена мальчиков и девочек — не из равнодушия, просто много таких детей.

С Санжи Загдаевым было иначе — за его историей следили тысячи забайкальцев. И не только потому, что мальчик был болен редкой мраморной болезнью, которая без лечения приводит к смерти ещё в детстве. Просто на этот раз произошло чудо.

Родителям мальчика нужно было 20 миллионов рублей, чтобы прооперировать Санжи в израильской клинике. За помощью для сбора денег обратились в благотворительный фонд «Артёмка» - своими силами такую сумму собрать нереально. И даже с помощью фонда — очень трудно. Тогда неизвестный аноним пожертвовал 13 миллионов 200 тысяч рублей на лечение мальчика.

Всех, кто следил за судьбой ребёнка, поразил даже не тот факт, что за раз один человек пожертвовал столько денег, что сбор вскоре удалось закрыть и успешно отправить мальчика на лечение в Израиль. Больше удивило то, что меценат захотел остаться анонимным. Он просто совершил правильный поступок, который подарил маленькому Санжи шанс на долгую жизнь, и не сказал об этом ни слова. Не написал пост в социальной сети, не съездил демонстративно в больницу в сопровождении СМИ, чтобы, ни дай Бог, не остались где-нибудь люди, не впечатлённые его щедростью.

Я не говорю, что это плохо — жертвовать деньги и говорить об этом. Лучше так, чем вообще никак. Разве есть дело людям, стоящим на грани смерти или нужды, пиарил ли кто-нибудь себя за их счёт? Но хорошо, что ещё остались те, кому не нужно общественное признание за хорошие поступки. Те, кто будет совершать их, забыв, что у самого полно проблем.

Уходящий год запомнится многим - большими переменами, тяжёлыми потерями, сильными эмоциями - личными и общими. Одной из самых громких тем, выросших с краевого до федерального уровня, стала опасность неконтролируемого распространения среди подростков тюремных понятий, так называемого «АУЕ». Только в нашей ленте по этой проблеме вы найдёте три десятка новостей и несколько статей, датированных 2016 годом. Тревогу забили даже в Кремле, хотя часть местных чиновников до сих пор отмахивается от этого, якобы надуманного явления.

Я, как человек выросший в Чите, знаю наверняка - проблема есть, и появилась она не вчера и даже не в этом веке. Обучаясь в одной из расположенных в районе рынка школ, ещё в 90-х я своими глазами наблюдал навязывания детворе (нам) псевдотюремных законов - по сути это было активное проталкивание в подростковую среду подлости, жестокости, попытки вымогания с максимального количества школьников денег на нужды окрылённых поддержкой старших «товарищей» безмозглых двоечников, многие из которых в последствии сторчались, получили сроки, покончили жизнь самоубийством или были убиты. Аббревиатура АУЕ звучала уже тогда, вычленение и унижение «лохов», сказки об общаке и всемогущих бандитах, культ воровства - всё это было и никуда не делось. Но только в 2016 году колесо деструктивного воспитания молодёжи докатилось до федеральных залов заседаний и СМИ. И я точно знаю, чем дольше отрицать существование АУЕ, тем в большее количество голов проникнет эта мерзость. Поэтому в Новом году я хочу пожелать особенно сильного вдохновения и воли родителям, воспитателям, учителям, тренерам, библиотекарям, худрукам, вожатым, и всем тем, кто находится на переднем фланге этой битвы за детей. АУЕ победит не милиция, решающий удар за педагогикой.

Моя журналистика началась с непоколебимой веры в то, что она - журналистика - власть и открывает любые двери. Почти с пинка. Иногда люди за дверью действуют на опережение - сами распахивают её, ставят на стол чай, карамельки, бутылку водки и макароны по-флотски. Иногда журналистов бьют, но это за правду, а страдать за правду - журналисту положено по умолчанию. Но только очень редко, ведь правда - это то, чего все от журналиста хотят. Ещё от него хотят, чтобы он решал проблемы - чтобы в домах появлялось тепло, чтобы дороги в городе чистили, из бюджета не крали, цены не поднимали, не строили уродливых торговых центров на месте скверов, понимали, какая связь между дружбой президента с одним дяденькой и вырезанным из федеральной программы Забайкальем. Например.

Год почти назад оказалось, что ничего подобного. Не власть. Не открывает. А правда - грязь. Владелец сети супермаркетов «Забайкальский привоз» Юрий Бажин на встрече предпринимателей с тогдашним губернатором Константином Ильковским посоветовал властям региона применять в работе со СМИ более жёсткую политику.

И применяли. Отношение к средствам массовой информации в Забайкалье мерзкое. Учредители превращают их в инструмент, которым вертят или на котором (наши нет). Власти, силовые структуры считают допустимым скрывать от СМИ (читайте - от людей) свою работу - прятать совещания, заседания, мероприятия, приглашать на них избирательно, шантажировать редакции сменой формы работы на письменные запросы, сокрытием спикеров, ньюсмейкеров. Предприниматели за рекламой будто покупают место главреда и пытаются определять редакционную политику. Читатели считают допустимым оставлять пакости в комментариях, изливать желчь в соцсетях - не просто эмоции, обвинения во лжи и продажности - и трусить при слове «суд».

Да, за каждым обобщением стоят конкретные люди с фамилиями и должностями, но отношение к СМИ, как к обслуге, - общий тренд и действительность 2016 года.

Но мы продолжим делать свою работу: будем добиваться прозрачной деятельности власти любого уровня, соблюдения законов кем бы то ни было, писать эффективную рекламу, не продаваясь, сохранять лицо при любых истериках в комментариях, на форумах, в соцсетях. Мы также продолжим любить свою работу, город, людей в нём, край и его предприятия, его историю и предпринимателей, продолжим искать правду. Вернём себе власть.