«Тайны истории»: Необычайное приключение золотопромышленника Старновского

Издававшаяся в Чите газета «Русский Восток» 18 марта 1919 года ошарашила читателей столицы Забайкалья новостью о том, что «большевистская шайка под командой Бурдинского… возит с собою, взятого в заложники, золотопромышленника Е.П. Старновского». Старновские были известной в крае и уважаемой фамилией. И обыватели Читы гадали, что «кровавые большевики» сделают с отпрыском этой богатой семьи.

Купец Павел Осипович Старновский, как многие, начинал с виноторговли, продажи бакалейных товаров, строительства. Стал владельцем нескольких кирпичных заводиков. Дал хорошее образование сыновьям.

В декабре 1905 года, когда всю страну лихорадила Первая русская революция, а в Чите революционеры захватили железную дорогу и телеграф, Старновские (51-летний отец и два сына) создали товарищество по добыче золота «Павел Осипович Старновский с сыновьями». В «Энциклопедии Забайкалья» в статье краеведа Виктора Лобанова о старшем Старновском (о сыновьях и сегодня информации, как говорился, «кот наплакал») сказано, что 13 февраля 1908 года «главная контора товарищества переведена в Москву».

Однако в 1919 году оба сына жили в Чите, в Забайкалье у них было несколько приисков, и пользовались большим авторитетом в среде золотопромышленников. Об этом говорит тот факт, что на 8-м съезде золотопромышленников Восточного Забайкалья, проходившем в Чите в апреле 1919 года, Н.П.Старновский был избран товарищем (так тогда называли заместителей) председателя Совет съездов золотопромышленников, а Е.П. Старновский одним из трёх членов президиума этого Совета. К сожалению, их имена точно установить мне пока не удалось.

Да, Старновские были не такими «крутыми», как, к примеру, Шумовы или Новомейские, но в пятёрку самых успешных золотодобытчиков Восточного Забайкалья входили. Их двухэтажный кирпичный дом, стоящий на углу улиц Чайковского и Журавлёва и сегодня украшает город.

Вот один из этих Старновских и оказался в «заложниках» в отряде Ивана Бурдинского.

О восстании, поднятом бывшим советским военком одного из уездов Забайкальской области в начале 1919 года, в «Очерках истории Читинской областной организации КПСС», изданных в 1975 году, сказано кратко: «Первоначально вооружённое восстание в Верхней Талаче планировалось на начало 1919 года, но по предложению Читинского подпольного комитета было перенесено на май. Однако непредвиденные обстоятельства заставили выступить раньше: организация оказалась под угрозой провала и, опасаясь ареста, члены подпольного комитета приняли решение о выступлении.

Отряд выступил 19 февраля 1919 г. Дальнейшая его судьба трагична. После нескольких боёв в районе Шилки с превосходящими силами белогвардейцев повстанцы были вынуждены отступить в тайгу, а затем возвратились в район Верхней Талачи. Здесь, в пади Дагача, 10 апреля 1919 года отряд И.К. Бурдинского был окружён превосходящими силами белогвардейцев. В неравном бою повстанцы были разгромлены, многие взяты в плен и расстреляны».

Более подробно об этой истории было рассказано в очерке П. Гришина «Талачинсккая трагедия», вошедшем в сборник «Годы и люди», напечатанном в Чите в 1960 году. В ней рассказывалось, что «Бурдинский ночью поднял отряд по тревоге и выступил в направлении Шилки, рассчитывая врасплох застать японский гарнизон и разгромить его. Но японцы уже были предупреждены о выступлении отряда и подготовились к встрече. На подступах к Шилке завязался жестокий бой. Японцы численно и вооружением значительно превосходили силы отряда. К этому же времени к Шилке стали подходить сотни 4-го семёновского полка, которые с ходу вступили в бой. Силы были неравны. Партизаны проявили невиданный героизм и храбрость, даже раненные не уходили из строя. Но вскоре отряд был разгромлен. Оставшиеся в живых несколько десятков человек вынуждены были отойти на север, в глубь тайги».

В районе села Верхняя Талача остатки отряда Бурдинского были окружены и разгромлены, погиб и его командир.

О «заложнике» Старновском в советских публикациях не было сказано ни слова. Но более странно то, что он в этой ситуации выжил. Более того, он лично рассказал о своих приключениях участникам 8-го съезда золотопромышленников Восточного Забайкалья. И его выступление состоялось за неделю до окончательного разгрома отряда Бурдинского.

Об этом рассказе не вспоминали 100 лет, а потому позволю себе максимально полно процитировать его по публикации «Съезд золотопромышленников», напечатанной 8 апреля 1919 года в газете «Забайкальская Новь» (подшивка хранится в Забайкальском краевом краеведческом музее им. А.К. Кузнецова).

Е.П. Старновский во время начала восстания был на одном из их приисков. Вот что он рассказал: «Слухи о выступлении большевиков сначала неясные, но потом более определённые доходили до жителей приисков и окружающих деревень давно. Говорили, что Чита взята советскими войсками, что советская власть восстановлена всюду в Сибири, что было бы теперь безумием признавать и подчиняться не существующей теперь власти. Слухи эти волновали население, которое не могло проверить их основательным образом. Газетам, изредка получавшимся на приисках и в деревнях, мало верили, считая их тенденциозными и скрывающими правду».

К 1-му марту на Воскресенском прииске, где находился Старновский, стало определённо известно, что в селе Талачинском образовался отряд большевиков, действовавший в районе Шилки – Казаново. Отряд этот 4 марта явился на прииск Воскресший, арестовал в конторе трёх человек, а затем на квартире самого Е.П. Старновского. На прииске было отобрано всё оружие, лошадь, припасы. Отряд этот, захватив Старновского, доставил его в штаб большевистского отряда сначала в село Богомягково, а затем в Среднюю Кию. Здесь Старновскому объявили, что он берётся в качестве заложника. Потребовали от него взноса 50 тысяч рублей, по выплате которых ему обещали свободу. Так как таких денег у него не было и достать их из Читы «за взятием её большевиками» он не мог, то отряд задержал его в качестве заложника. Причём Старновскому заявили, что он принадлежит к тому торгово-промышленному классу, который даёт средства Атаману Семёнову, Временному Российскому правительству и тем задерживает восстановление советской власти. С этого момента Старновский становится пленником большевистского отряда, следует с ним всюду, разделяя все опасности походной боевой жизни.

«Первоначально отряд этот состоял из 140 человек, - пересказывала газета выступление «заложника», - разросшись затем до 180 человек. В него входили казаки, крестьяне, инородцы. В течение… (несколько предложений, к сожалению из газеты вырваны) …встречи с правительственными войсками, сделанного переходов. Так из Верхних Талачей он скрывался в пади Киекен, а оттуда вышел в посёлок Богомягковский. Посетил прииск «Воскресший» Старновского, пополнив здесь свои запасы необходимым провиантом, оружием и одеждой. Отсюда он двинулся на Казаково и Шилку, но, получив сведения о нахождении там правительственных войск, вернулся обратно в Среднюю Кию, а оттуда в падь Киекен, где находится посёлок Ивановка, далее Дамачер. Через улус Кочегерч.-Киинский проник в Наракинский прииск Ледермана, где произвёл реквизицию скота, припасов, оружия и одежды. Затем посетил Эдакуйский прииск Розенфабра, где тоже произвёл обычную реквизицию из этого прииска по речке Улдурге в улусе Кучегер Улдургинский, а оттуда в деревеню Уссугли, улус Ясута, Такшеры. Стремление отряда пробиться на Витим или на Могочу встретило препятствие со стороны Торгинской станицы и Зюльзи, откуда были получены сведения о нахождении правительственного отряда, поддерживаемого самим населением. Большевистскому отряду теперь приходится пробираться тайгой, где он не встретит ни жилых мест, ни провианта и должен или погибнуть, или разойтись в одиночку по своим местам. Настроение отряда, сначала бодрое и уверенное, в конце, по мере преследования его правительственными войсками, сменилось беспокойством. В отряде появился разлад и часть казаков под конец оставила отряд, вернувшись по своим местам».

В чём-то этот рассказ совпадал с официальной советской версией, в чём-то расходился. Но самая странная часть рассказа «заложника» была в финале его выступления.

Е.П. Старновский рассказывал: «Пленникам, а их было вначале около тридцати человек, а потом около десяти, пришлось испытать немало жутких минут. Дважды была сильная перестрелка с правительственными отрадами, в которой пленникам пришлось рисковать жизнью. Неизвестность своей судьбы, возможность быть убитыми, не давали ни минуты покоя».

Старновский особенно отметил один случай. «Большевики на одном из переходов потеряли неизвестно где четырёх своих товарищей. Дальнейшей разведкой было установлено, что они были убиты предательски из засады на путях между улусами. Трупы их нашли и похоронили. В день похорон настроение отряда было очень возбуждённое. Пленники боялись, как бы месть за убитых не пала на их голову, как бы их не убили. Но всё обошлось благополучно».

Пришлось докладчику Старновскому и другим пленникам, как отмечала газета, «испытать и стужу, и вьюги, так как большинство их было плохо одето и ночевало в холодных юртах».

Удивительно, но в газете так и нет информации, кто же его и других пленных освободил. Сделали это преследовавшие партизанский отряд семёновцы, или сами пленники, воспользовавшись возможностью, бежали, или партизаны просто бросили их в ходе своего бегства.

Удивила и финальная, может весьма странная для семёновской Читы фраза: «Но в общем Старновский отмечает, что отношение к нему большевиков было сносное». Чьё-то было хуже?

Думается, что на самом деле всё было не так просто и однозначно. Ведущие золотопромышленники Восточного Забайкалья, прежде всего братья Шумовы (их брата убили каратели атамана), братья Новомейские (ещё до 1917 года они были членам РСДРП, правда, меньшевиками) и, похоже, братья Старновские были политическими противниками не только большевиков, но и… атамана Григория Семёнова. А потому нельзя исключать, что вся история «заложничества» Е.П. Старновского у Ивана Бурдинского была «легендой». Просто на каком-то этапе он вместе с партизанами, которых возможно на его прииске и экипировали (вооружили, снабдили продовольствием и лошадьми), выступил вместе с ними. А после того, как партизаны начали терпеть поражение за поражением, вернулся в Читу. Но и это лишь одна из версий тех далёких и всё ещё загадочных событий.